Учавствовала в нашей университетской конференции. Тряслась больше, чем в Москве. Все-таки там у меня был железный аргумент, что меня никто тупо слушать не будет. А здесь меня будут слушать. С недоброжелательным вниманием. Перводчики ж дураки. А филологи - вот они тру. И ничего, что на полном серьезе постмодернистские произведения в переводе изучают.
Так вот тряслась я сильно, но дыхательная гимнастика творит чудеса.
По итогам конференции могу заключить, что по части попиздеть я мастер. Просто вопросы, в основном, были о жанре фэнтези и его определении. А я в жанрах, как свинья в апельсинах. Не сильна я в матчасти, но несмотря на это, я отвечала на вопросы (пургу несла откровенную и сама это понимала, но это гораздо лучше молчания).
И все же вернусь к наиболее волнующему вопросу: Как, ну как можно изучать на полном серьезе особенности постмодернистских романов на основании их переводов?!
Я не говорю, что перевод хуже. Или лучше. Просто мне кажется, что оригинал и перевод, к примеру, "Мисс Деллауэй" - это почти два разных произведения. Как люди, которые считают себя великими критиками, могут говорить о достоинствах произведения, если они его видят через призму видения другого человека? Постмодернизм на то и постмодернизм, чтоб наличесвтовали варианты индивидаульного восприятия игры смыслов. А строить свои варианты на чужом видении - это уже извращение. Кривые зеркала, блин.
Кстати, постмодернизм и модернизм сейчас дюже в моде. Практически все их исследуют. Это из серии "чем более неудобоварима оригинальная херня, тем больше поверят той ахинее, которую я напишу" что ли?

С нашей конференции запомнилась девочка, которая вышла в романтичном платьице, туфельках, вся такая воздушая и милая. Вышла и начала с непередаваемым зашкаливающим восторгом, с неподражаемым позитивом и нескрываемой радостью рассказывать о романе Поппи Брайт "Изысканный труп" и эстетике расчленения. Настигло жестокое ощущение сюрреализма. Вот вам и постмодерн.